Как Кристоффер из Драгсхольма тролля перехитрил

Хранители сказок | Датские народные сказки

На острове Зеландия, посреди Драгсхольмского леса, стояла высокая гора. Жил в той горе старый тролль, и наводил он страх на всю округу. И в дневную пору обходили люди это место стороной, а уж в сумерки и вовсе носу туда не казали. Правда, иной раз и выпадала нужда какому-нибудь путнику миновать троллеву гору. Тогда он плевал трижды через плечо и кидал в сторону горы горсть соли. Толкуют в народе, что нет вернее средства от нечистой силы, чем соль. Только и она, видно, не всегда помогает, потому что много народу загубил в том лесу тролль.

Немало лет лютовал он этак, а все ж и ему конец пришел. И одолел его умом да смекалкой крестьянский парень, сын бедной вдовы.

Вот как все вышло.

Звали парня Кристоффер, и жил он с матерью в худом домишке, на лесной поляне, неподалеку от троллевой горы. Скудно они жили, только и богатства было у них, что тощая коровенка, да и той корму не хватало. День-деньской, бывало, режет Кристоффер траву серпом, чтобы запасти скотине сена на зиму. А летом выгонял он корову на лужайку пастись. Только много ль травы на лужайке? Пощиплет корова то тут, то там, а брюхо-то у нее все равно пустое. Уж сколько раз порывался Кристоффер погнать корову подале в лес попастись, да вдова все не пускала. Боялась она, как бы тролль и парня, и скотину не сгубил.

Вот раз ослушался Кристоффер матери и забрел с коровой в лесную чащобу. «Зря мать меня троллем пугает,- подумал он. — Его-то небось и в помине тут нет».

Шел он так час, другой — глядь, открылась ему широкая поляна, а на поляне — высокая гора. И трава тут была до того густая и сочная, что любо-дорого поглядеть. Коровенка сразу на траву накинулась, а Кристоффер развалился на лужайке и давай на рожке наигрывать.

Вдруг загулял по лесу ветер, загрохотал гром, гора расступилась — и вылез из нее тролль. А был он до того страшный, что и сказать нельзя. Руки что бревна, борода по земле стелется, голова в тучи упирается. Увидел тролль Кристоффера да как закричит громовым голосом:

— Ты откуда явился?

А Кристоффер ни жив ни мертв стоит и слова вымолвить не может. Насилу-то перевел он дух и отвечает троллю:

— И…и…из д…д…дому…

— А дом твой где?

— Н-н-н-а оп-п-п-ушке…

— А сюда зачем пожаловал?

— Да вот…корову пасти…

Услышал это тролль и вовсе взбеленился. Шипит, урчит, фыркает, ногами топочет, кулачищами трясет.

— Ишь что удумал! — кричит он. — Корову на чужом лугу пасти! Забирай свою скотину да улепетывай отсюда подобру-поздорову! А попадешься еще раз — на себя пеняй. На куски разорву! За самые тучи зашвырну!

Вытянул Кристоффер корову прутиком по спине, и пустились они оба во всю прыть наутек.

А как вернулся парень домой — стало ему совестно, что тролль на него такого страху нагнал. И надумал он тролля перехитрить.

На другое утро собрался он опять в лес, попросил у матери кусок творога и сунул его за пазуху. А в лесу отыскал он птичье гнездо, схватил там пичужку и тоже за пазуху спрятал. Вот пришел он к троллевой горе, погнал корову пастись, а сам на пригорке разлегся и давай на рожке наигрывать.

Вдруг загулял по лесу ветер, загрохотал гром, гора расступилась — и вылез из нее тролль. Увидел он Кристоффера и вовсе взбеленился. Шипит, урчит, фыркает, ногами топочет, кулачищами трясет.

— Опять ты тут? — кричит.- Ну, гляди у меня!

Схватил тролль со злости каменную глыбу да так сжал ее в кулаке, что от нее только горсть песку осталась.

— Вот и тебя я так же раздавлю, коли будешь сюда таскаться да сон мой тревожить! — кричит он Кристофферу.

А Кристоффер и глазом не моргнет.

— Силен ты, да только до меня тебе все равно далеко, — говорит он троллю. — Я вот сожму камень, так от него и вовсе одно мокрое место останется.

Нагнулся он будто бы за камнем, а сам творог потихоньку из-за пазухи вынул и сдавил его рукой что было силы. Сыворотка-то из творога и потекла.

А тролль опять кричит:

— Зашвырну я тебя сейчас за самые тучи, да так, что ты и на землю не вернешься!

Схватил тролль камень, да как швырнет его в небо! Стал Кристоффер считать. Досчитал до ста тридцати двух, и тут камень оземь грохнулся.

— Ловок ты кидать, — говорит Кристоффер троллю, — только камень-то все-таки на землю упал! А теперь гляди, как я кидаю.

Нагнулся парень вроде бы за камнем, а сам потихоньку птичку из-за пазухи вынул и бросил ее вверх. Взмыла пичужка к поднебесью — только ее и видели! А тролль-то сослепу подумал, что это камень. Он, как и все нечистые, при дневном свете худо видел. Стал тролль считать, а Кристоффер смеется:

— Не трудись. Хоть век считай — не вернется камень на землю.

Призадумался тролль, глазами заморгал. «Эге, — решил он, — а парень-то, выходит, посильней меня!». И говорит он Кристофферу:

— Пойдем ко мне в работники!

— Отчего ж не пойти? — говорит Кристоффер. — Коли плату хорошую положишь — не откажусь.

— Плата тебе будет пять далеров да корм корове на всю зиму.

Ударили они по рукам и сговорились, что явится Кристофер к троллю на закате солнца. Пришел Кристоффер домой и рассказал матери, что нанялся в работники к троллю. Всплеснула вдова руками, заплакала:

— Что ж ты, сынок, натворил! Или не знаешь: кто к троллю попадет, вовек света белого не увидит и к людям не вернется!

А Кристоффер только посмеивается:

— Ничего, матушка! Авось все обойдется!

Собрал он свои вещички в узелок, надел теплую куртку на меху — единственное отцово наследство — да и пошел себе потихоньку в лес. А тролль уж его дожидается.

— Ну, говори, что делать надо? — спрашивает его Кристоффер.

— Пойдем натаскаем воды из ручья. Кирстен сегодня пиво варить будет.

А Кирстен хозяйство у тролля вела. И была она такая грязнущая да лохматая, что страх брал глядеть на нее. Тролль ее молодой девушкой от отца с матерью к себе в услужение забрал и навеки в своей горе заточил. И хоть прошло уж с того времени триста лет, оставалась Кирстен все такой же молодой, потому что те, кто у троллей живут, ни на один день не старятся.

Стал тролль по воду собираться и притащил из горы два большущих ведра.

— Вот и ведра, — говорит он Кристофферу. — Одно ты возьмешь, а другое я.

А Кристоффер видит, что ему и порожнее-то ведро не поднять, не то что с водой. Он и говорит троллю:

— Много ль в эти ведра воды наберешь? Давай лучше разом весь ручей домой притащим!

— И то дело! — обрадовался тролль. — Пойду скажу Кирстен.

Отшвырнул он ведро и назад к горе побежал. А потом вернулся и говорит:

— Кирстен не велела весь ручей тащить. Говорит, воды девать некуда будет.

— А я за такой малостью не пойду! — отвечает Кристоффер.- Я-то думал, у тебя и впрямь стоящее дело для меня найдется!

Сунул он руки в карманы, повернулся и прочь пошел.

Совестно тут стало троллю, что нет у него для Кристоффера работы по плечу. Взял он ведра и поплелся к ручью сам. Принес тролль воды и говорит Кристофферу:

— Пойдем на болото, надо торфу для печи натаскать.

Взяли они по плетеной корзине, а в каждую — человек пять упрятать можно. Еле-еле притащил Кристоффер пустую корзину на болото. А там торфу целые горы. Поглядел на них Кристоффер и говорит троллю:

— Чем такую малость тащить, не лучше ли все болото разом уволочь?

— И то правда! — обрадовался тролль. — Сбегаю скажу Кирстен.

Потом воротился и говорит:

— Кирстен не велела все болото тащить. Говорит, некуда ей будет столько торфу девать.

— Ну, тогда я и рук марать не стану,- отвечает Кристоффер. — Я-то думал, у тебя и впрямь стоящее дело для меня найдется.

И опять совестно стало троллю. Набрал он две корзины торфу и сам домой потащил. А Кристоффер руки в карманы заложил и идет себе рядом, посвистывает.

Вернулись они домой, а к тому времени солнце взошло, и тролль спать улегся. Дневного-то света тролли не переносят, и, когда все добрые люди трудятся, они спят.

Кирстен меж тем за прялку села, а Кристоффер рядышком примостился. Спать ему не хотелось — не больно-то он наработался нынче. Вот прядет Кирстен, а волосы ее нечесаные все в прялку лезут. Проведет она рукой по лицу, а на щеках полосы черные остаются. Стал тут Кристоффер над ней насмехаться, а Кирстен рассердилась и говорит:

— Что ты все зубы скалишь? Я-то, было, обрадовалась тебе. Думала, будет с кем словом перемолвиться. Ведь уж триста лет тут ни одной человечьей души не было.

— А ты бы умылась да причесалась,- отвечает ей Кристоффер.- Вот бы я и не стал над тобой насмехаться.

И тут рассказала ему Кирстен, что тролль уж давно к ней сватается, а она ему сказала, что не даст согласия, покуда не умоется и не причешется. Вот и ходит она теперь нечесаная и чумазая, только бы за тролля замуж не идти.

— Ну, тогда придется тебе потерпеть, покуда я с ним не разделаюсь,- сказал Кристоффер.

К вечеру пробудился тролль и велит Кристофферу с ним в лес по дрова идти.

— А топоры где же? — спрашивает парень.

— Топоры нам ни к чему,- отвечает тролль,- я деревья прямо с корнем из земли вытаскиваю.

— И верно, так-то оно лучше,- говорит Кристоффер.

Пришли они в лес и стали деревья выбирать. Видят — большущее дерево стоит, ствол в три обхвата.

— Вот это подойдет,- говорит тролль. А Кристоффер смеется:

— Этакая лучинка? Ну уж нет, выбирать, так выбирать. Пошли они дальше по лесу и видят другое дерево.

А ствол у него такой, что и шестеро не обхватят. Кристоффер на него и показал: «Вот это возьмем».

— Ты, хозяин, снизу тащи, а я тебе сверху помогать буду,- говорит он троллю.

Обрадовался тролль. «Вот, — думает, — славно! Сразу с двух концов тащить будем. И как это я раньше не додумался?»

Залез Кристоффер на самую макушку, уселся поудобнее на сук и стал звезды на небе разглядывать. А тролль внизу кряхтит-кряхтит, сопит-сопит, никак дерево вытащить не может. Кристоффер на него только покрикивает:

— Ну, веселей, веселей, хозяин! Или силенок не хватает?

Тянет тролль, урчит, фыркает. Дерево уж и скрипит, и качается, а никак не падает.

Кристоффер опять тролля подзадоривает:

— Поднатужься, хозяин! Дело на лад идет!

Озлился тут тролль, поплевал на лапы, примерился, да как рванет! Дерево на землю и повалилось. Еле-еле успел Кристоффер с него соскочить.

— Ну, хозяин, с какого конца нести будешь? — спрашивает он тролля. — За корни возьмешься или за верхушку?

— Уфф! — пыхтит тролль.- Погоди! Дай сперва хоть отдышаться малость!

А Кристоффер удивляется:

— Ишь ты, а я-то и не умаялся нисколечко!

Сидит тролль на поваленном дереве, никак дух перевести не может. Потом отдышался и говорит:

— Я за корни возьмусь, а ты за макушку.- Ему казалось, что так легче будет.

А Кристоффер с другой стороны забежал, за листья спрятался, сел на сук и кричит:

— Эгой! Взяли, хозяин! Понесли!

Тролль и потащил все дерево. Урчит, пыхтит, из сил выбивается.

А Кристоффер знай себе покрикивает:

— Веселей, хозяин! Не то до свету не управимся!

«Ну и парень! — дивится тролль.- И откуда в нем столько силы?» Под конец не вытерпел тролль и взмолился:

— Передохнуть бы немного!

— Как знаешь, хозяин,- отвечает Кристоффер. — По мне, так хоть бы и совсем без отдыху можно.

Отдыхает тролль и все на работника поглядывает. А тот сидит себе молодец молодцом, точно он и не работал вовсе. И затаил тролль против него лютую злобу. Не любят нечистые, коли кто сильней их оказывается. Немного погодя собрались они идти дальше.

— Теперь-то уж я за макушку потащу,- говорит тролль.- А то тебе, вроде, полегче было.

А Кристоффер забежал с другой стороны, за комель спрятался, сел на сук и принялся песенку насвистывать. И опять тролль все дерево сам потащил. Тащит, надрывается, на каждом шагу спотыкается. Насилу-то добрался он до своей горы.

— Ну и работенка! — отдувается тролль.

А Кристоффер отвечает:

— Что ж, работа как работа. Здоровым парням, вроде нас с тобою, в самый раз.

— А у меня так все косточки ноют. Боюсь, уж не надорвался ли я.

Повалился тролль на постель и заснул как убитый.

Много дней и ночей спал тролль, а Кристоффер меж тем с Кирстен беседу вел и в работе ей помогал.

Наконец проснулся тролль, выполз из горы, а в руке золотую палицу держит.

— Давай позабавимся,- говорит он Кристофферу, — станем эту палицу вверх подкидывать — кто выше?

— Давай, — согласился Кристоффер. -Только не жалко тебе твоей палицы?

— Как так? — удивляется тролль.

— Или забыл ты, как я кидаю? Запущу ее в небо — и поминай, как звали!

Тролль с перепугу даже пасть разинул. Это-то ему и в голову не пришло! Схватил он свою палицу да и уволок поскорей в пещеру. А Кристоффер тому и рад. Ему ведь троллевой палицы и не поднять даже, не то что на небо закинуть!

Немного погодя позвал тролль Кристоффера в лес орехи собирать. Взвалили они на спину по корзине, пошли в лес и забрались в густой орешник. Тут приметил Кристоффер неподалеку от орешника высохший ручей, а на дне его полным-полно камешков с орех величиной.

— Давай наперегонки собирать,- говорит он троллю.

— Ладно! — согласился тролль.

Принялись они за дело. Тролль по кустам рыщет, орехи собирает. А Кристоффер набрал полную корзину камешков, сверху орехами прикрыл — и готово!

Подивился тролль, что Кристоффер так скоро с работой управился. Опустил он свою корзину на землю и стоит, лапой пот утирает.

— Гляди, хозяин, пташка-то какая диковинная! — кричит Кристоффер.

— Где, где? — стал тролль во все стороны головой вертеть, чтобы пташку увидеть, а Кристоффер тем временем корзины и подменил. Себе с орехами взял, а троллю свою с камешками, подсунул.

Глазел-глазел тролль по сторонам, а потом и говорит:

— Никакой я пташки не вижу.

— Так уж она улетела давно! — отвечает Кристоффер. — Ну, ладно, пусть ее. Давай лучше орешков пощелкаем.

— Давай, — согласился тролль.

Сели они на пригорок, корзины перед собой поставили, набрали по горсти орехов и принялись щелкать. Кристоффер скорлупу выплевывает, ядрышками похрустывает. А тролль все зубы обломал — никак ему орешка не разгрызть.

— Ничего, хозяин! — утешает Кристоффер. — Чем скорлупа тверже, тем орех слаще.

Грыз тролль камешки, грыз, а под конец разозлился да как наподдаст ногой по корзине! Так все орехи по земле и рассыпались.

— Не надо мне этой дряни! — закричал тролль. — Высыпай и ты свои!

Вытряхнул Кристоффер из корзины орехи на землю, и пришлось им с пустыми руками домой идти.

Только от этих каменных орешков разболелись у тролля зубы, да так, что он света белого не взвидел. Завыл тролль, заскулил:

— Ой-ой-ой, как больно! Не знаешь ли, Кристоффер, средства от зубной боли?

— Знать-то я знаю,- отвечает Кристоффер. — Только ведь средство это не для слабосильных.

Струхнул тролль. Уж коли сам Кристоффер так говорит, то ему, троллю, и подавно этого лечения не вытерпеть. Работник-то куда сильнее его! Теперь уж тролль это уразумел!

Только боль все не унималась. Совсем невтерпеж стало троллю, и пришлось ему согласиться на лечение. Подвел тогда Кристоффер его к очагу и говорит:

— Набери в рот воды, сунь голову в огонь да и держи, покуда вода не закипит.

Сунул тролль морду в очаг и всю шерсть опалил. Крепился он, крепился, а потом как взвоет! А Кристоффер простачком прикинулся.

— Неужто не полегчало? — спрашивает он тролля.

— Зубам-то полегчало, да морду я всю пожег! — кричит тролль.

— Говорил я тебе, что средство это не для слабосильных,- отвечает Кристоффер.

Не впрок пошло троллю этакое леченье. Еще пуще он расхворался и вовсе в постель слег.

Лежал он много дней и все это время думал, как бы ему Кристоффера со света сжить. И надумал он хитростью его извести. На силы-то свои он больше не надеялся! Потолковал он об этом деле с Кирстен и сказал ей, что хочет работника убить, когда тот спать будет. А Кирстен отозвала Кристоффера в сторонку и говорит:

— Берегись! Тролль хочет с тебя, сонного, голову снеси Кристоффер только засмеялся в ответ:

— Что ж, пускай попробует!

Взял он глиняный горшок, надел на него свой красны ночной колпак, положил на подушку и одеялом наполовину прикрыл. Пускай думает тролль, что это его голова. А сам под кроватью затаился и захрапел громко, будто спит. Вы ждал тролль время, взял тихонько топор, подкрался к кровати и обухом по горшку хвать! Горшок-то и раскололся на мелкие черепки. Заурчал тролль от радости и уполз в свое логово. Только на закате приходит к нему Кристоффер и говорит:

— Ну, хозяин, какую ты мне работу назначишь?

Выпучил тролль глаза и пасть разинул. А Кристоффер зевает во весь рот и потягивается:

— Что-то худо мне нынче спалось. Дрянь какая-то на голову упала. Или, может, приснилось мне это?

С той поры тролль и вовсе всякую надежду потерял. Понял он, что этого парня ничем не проймешь. Лишился тролль сна и покоя, все думал, как бы ему работника одолеть. А Кристоффер тем временем сладко спал, вволю ел, да баклуши бил.

И вот однажды говорит тролль служанке:

— Надумал я, Кирстен, нашего работника до смерти об кормить, чтобы брюхо у него лопнуло. Надо только выведать у него, какое кушанье он всего больше любит.

А Кирстен побежала к Кристофферу и говорит:

— Тролль хочет, чтобы ты до смерти объелся. Ежели спросит он у тебя, какое кушанье тебе больше всего по вкусу, ты говори — каша с молоком. Он сам ее без памяти любит, так, может, он-то скорее от обжорства лопнет.

Спустя день говорит тролль Кристофферу:

— Надумал я, братец, пир горой закатить. Попотчую тебя на славу! Тебе какое кушанье больше всего по вкусу

— Каша с молоком, — говорит Кристоффер.

— Хи-хи-хи! Так ведь и я ее больше всего на свете люблю! — завизжал тролль.- Вот уж полакомимся мы нынче Ты сколько можешь съесть?

— Да уж котла два одолею,- говорит Кристоффер.

Хотя тролль больше одного котла каши зараз никогда не едал, но решил он от Кристоффера не отставать и велел Кирстен четыре котла каши настряпать.

— Гляди только, чтобы каша не рассыпчатая была, — наказал он. — От твердой-то крупы брюхо пучит, авось работник и лопнет скорее.

Отыскал Кристоффер громадный мешок, привязал его впереди, а сверху отцовскую куртку накинул, чтобы не видно было. Явился он к троллю, а тот уж его у котла с кашей дожидается. Завидел тролль, что Кристоффер новую куртку надел, и ухмыляется. Подумал он, что тот ради угощения так вырядился; хочет, стало быть, хозяина уважить.

Сели они у котла. Тролль по одну сторону, а Кристоффер по другую — так, что над котлом только его голова торчала. Тролль кашу уминает так, что за ушами трещит, а Кристоффер ложку до рта не доносит и кашу незаметно в мешок кидает.

— Ну, что, хороша каша? — спрашивает тролль.

— Хороша-то хороша, да мало ее. Мне бы еще котел-другой. А так только зубы разлакомишь.

Напугался тролль, как бы Кристоффер все один не слопал, и еще сильнее на кашу приналег. А Кристофферу только того и надо. Немного погодя отвалился тролль от котла и ложку бросил.

— Уф, ну и сыт я!

— Э, нет! Так не годится! — говорит Кристоффер.- Я-то еще не наелся, так что уж ты, хозяин, поддержи компанию.

Принялись они опять за кашу и ели, покуда ложки до дна не достали. Вдруг как схватился тролль за брюхо, как завопит не своим голосом:

— Ой-ой, не могу больше! Объелся до смерти! Сейчас лопну!

— Да и я, правду сказать, сыт по горло,- говорит Кристоффер.- Только меня-то уж никому не обкормить. Я средство знаю.

— Какое средство? — хрипит тролль.- Говори скорее! Чую, смерть моя близко!

Взял Кристоффер нож, разрезал мешок посредине, из него вся каша и вывалилась.

— Видишь? Я себе брюхо разрезал.. Сделай и ты так, а после ешь, сколько душа пожелает.

Затрясся тролль от страха. Где ж это видано, чтобы брюхо самому себе вспарывать?

А Кристоффер его подбадривает:

— Ну, смелей, хозяин! Ей-богу, нисколечко не больно!

А уж зато легко-то как сразу станет! — Протянул он троллю нож; и говорит: — Ты только попробуй, хозяин. Считаю до трех: раз, два, три!

И как только досчитал Кристоффер до трех, пырнул себя тролль ножом в брюхо и разрезал его сверху донизу. Взревел он так, что горы кругом задрожали, упал — и дух из него вон. А Кристоффер закричал:

— Эй, Кирстен! Ступай сюда поскорее! Жених-то твой околел! Теперь ты и помыться, и причесаться можешь.

Натаскали они воды и нагрели ее на очаге. А после засучил Кристоффер рукава и принялся отмывать Кирстен. Мыл он ее, тер и скреб три дня и три ночи. А потом завернул о Кирстен в десять одеял, чтоб не простыла с непривычки положил на постель отдыхать. Сперва Кирстен от холод дрожала, а потом мало-помалу отошла, согрелась. Встал она, надела свое красивое платье, что от отца с матерью привезла, и стала такой ладной да пригожей, что Кристоффер от нее глаз отвести не мог.

Собрали они все золото, серебро и драгоценные камень что тролль хранил, и вышли из горы. Сомкнулась гора за ними, и вход в нее тотчас закрылся, точно его и не бывало ни когда.

Шли они, шли лесом и пришли к домишку, где мат Кристоффера жила. Глядят — а домишка-то уж весь развалился и травой порос, и ни одной живой души в нем нету Ведь Кристофферу чудилось, что он всего месяц у тролль прослужил, а на самом деле — целых пятьдесят лет прошло У троллей-то совсем иной счет времени ведется. Из родни да земляков Кристоффера тоже никого в живых не оста лось. Женился Кристоффер на Кирстен, купили они до и усадьбу и жили счастливо до самой смерти.

А в троллевом королевстве такой слух прошел: объявился среди людей богатырь Кристоффер, и ни один тролль с ним совладать не может. Обуял троллей лютый страх, и сбежала вся троллиная нечисть из тех мест куда глаз глядят.

И с той поры могли люди и днем, и ночью без опаски ходить в Драгсхольмский лес.

Хранители сказок | Датские сказки