Пастух и дракон

Хранители сказок | Французские народные сказки

Жил-был однажды в Перигоре, в маленькой деревушке, пастух; звали его Пьерру и было ему двадцать лет. Пьерру был брошенным ребенком, «подкидышем», как говорят про таких, как он. Старый кюре нашел его подле алтаря в церкви и отнес мальчика к своей младшей дочери, Кадетте, — как раз в то время она выкармливала грудью своего малыша, Жанти, и согласилась принять и второго грудничка, найденыша.

Семья жила трудно, и уже в семь лет Пьерру был вынужден наняться пастухом к богатому сеньору из замка, да так с тех пор и пас овечьи стада на лугах и песчаных равнинах Перигора.

Когда у него выпадала свободная минутка, он спешил навестить свою приемную мать, которую любил с нежностью. И не менее нежно, но совсем по-другому, он относился к своей молочной сестре, Франсиль, которая пряла пряжу, приглядывая за козочкой и барашками.

Франсиль была славной девушкой шестнадцати лет, и влюбленные встречались в каком-нибудь укромном уголке всякий раз, как им удавалось избежать зоркого присмотра.

Но вот однажды весенним днем, когда ветерок веял особенно ласково, цветы расточали ароматы, птицы распевали, а юным пастуху и пастушке было что рассказать друг другу, их стада забрели на земли Дракона и стали лакомиться молодой травой.

Дракон был чудовищем с человечьей головой, птичьими крыльями, львиными лапами с когтями и змеиным хвостом. Он отличался очень злобным нравом, этот Дракон; он соорудил себе логово в пещере возле пруда — бездонного, как говорили местные крестьяне, которые жили в его огромных владениях и которых он силой заставлял работать на себя.

Прогуливаясь по своей вотчине, Дракон заметил, что чужие овцы вытаптывают свежие побеги на его землях. Он пришел в неописуемую ярость, побагровел от злобы и закричал страшным голосом. Услышав эти крики, наши пастухи испугались, и Пьерру, не найдя своих овец на привычном месте, сразу смекнул, в чем дело. Он хотел было броситься наутек, лишь бы не попасться на глаза рассвирепевшему чудовищу, но тут же вспомнил слова старого крестьянина Ладиша, который не раз наставлял его, повторяя , что настоящий пастух никогда не покидает свое стадо; поэтому, преодолев страх, он пошел прямо на страшный рев Дракона. Он еще успел напоследок обнять Франсиль и строго-настрого приказал ей как можно скорей возвращаться к матери.

Вскоре он оказался возле Дракона, который исходил кипящей слюной, — вид чудовища был просто ужасен.

— Извините меня, мой господин, — кротко сказал Пьерру, думая тем самым усмирить гнев Дракона, — я сейчас же уведу моих овец, и больше такое никогда не повторится.

— А-а-а! — ухмыльнулся Дракон. — Так это ты их пастух? Мне вовсе не нужны твои извинения, я тебя сейчас проглочу.

— Мой господин, — взмолился пастушок, — не убивайте меня! Я стану вам служить, буду вашим рабом. Только сохраните мне жизнь Что ж, — сказал Дракон, — тебе повезло, я сегодня добрый, так и быть, я тебя не съем, но при одном условии: завтра утром ты сюда вернешься и мы с тобой поспорим, — во-первых, кто принесет из лесу самую большую вязанку хвороста; во-вторых, кто сможет поднять самое большое ведро воды; в-третьих, кто дальше кинет валун и, наконец, в-четвертых, кто сильнее раздавит в руке камень. Если ты выиграешь, я отпущу тебя подобру-поздорову. Но если ты проиграешь, я тебя съем, а твою мать заберу служанкой в мою пещеру.

Бедняга Пьерру понял, что жить ему осталось недолго, но он сказал себе, что у него в запасе есть еще один день и что за это время Дракон, быть может, сдохнет от какой-нибудь болезни.

Он отвел свое стадо к хозяину, которому не обмолвился и словечком о том, что с ним приключилось, и со всех ног бросился к своей приемной матушке Кадетте, где его ожидали в тревожном нетерпении.

Пьерру поведал о своем разговоре с Драконом и с печалью сказал, что завтра его уже не будет в живых.

Не грусти, постреленок, — сказала Кадетта, — я постараюсь тебе помочь.

А надо вам сказать, что в округе все считали Кадетту колдуньей, потому что она была куда отважнее, куда добрее и куда умнее прочих своих соседок, а ее дочка Франсиль всегда была одета наряднее остальных деревенских девочек. С минуту Кадетта думала, а потом сняла с веретена Франсиль клубок ниток, взяла головку сыра, которая сушилась на полке, завернутая в солому, и поймала ручную куропатку, свободно гулявшую по хижине.

Положи это все в твою котомку, — сказала она Пьерру, — и не забудь завтра утром прихватить с собой пастушеский посох. А теперь внимательно слушай, что я тебе скажу.

И добрая матушка крепко-крепко прижалась губами к уху своего приемного сына и долго ему о чем-то говорила, но так тихо, так тихо, что даже Великан-Острослух, двоюродный брат Дракона, который может расслышать, как в поле колеблется самый маленький колосок, и тот не услышал бы ни слова, даже если бы приник своим чутким ухом к стене крестьянской хижины.

На следующее утро Пьерру, верный данному обещанию, отправился на встречу с Драконом. За спиной он нес котомку, а в руке держал пастушеский посох — крепкую палку из черного терновника с железной лопаткой на конце: этой палкой юный пастух не раз отбивался от волков, когда они хотели полакомиться какой-нибудь овцой из его стада.

— А вот и ты! — воскликнуло чудовище. — Почему же ты не трепещешь от страха?

— Потому, — отвечал Пьерру, — что я уверен в своей победе.

— Это мы еще посмотрим, — сердито ответил Дракон, — давай-ка начинать!

Он схватил огромный топор и порубил в округе множество столетних дубов, потом связал их все вместе веревкой толщиной с человеческую руку, взвалил всю эту вязанку себе на спину и отнес к своей пещере.

— Теперь ты, — сказал он Пьерру.

Тот, помня совет, данный ему накануне его доброй Кадеттой, вытащил из котомки клубок ниток, привязал один конец к дереву и двинулся, разматывая клубок, вокруг леса, принадлежащего Дракону, который следовал за ним по пятам, все более и более удивляясь присходящему.

— Что ты собираешься делать? — спросил он наконец.

Я связываю все, что хочу унести, — отвечал Пьерру, — а хочу я унести весь этот лес к дому моей матушки.

— Остановись немедленно! — закричал Дракон. — Мне нечем будет топить печку этой зимой, и я замерзну от холода! Так и быть, ты победил. Но мы еще посмотрим, удастся ли тебе побледить во втором испытании.

Дракон схватил каменный чан необъятных размеров, поставил его возле источника, до краев наполнил водой, а потом отнес чан к входу в свою пещеру.

Тогда Пьерру приблизился к источнику и не спеша начал его окапывать со всех сторон своим посохом с железной лопаткой на конце, далеко в сторону отбрасывая комья выкопанной земли.

Дракон глядел-глядел и наконец, не выдержав, закричал:

— Что это ты опять тут замышляешь?

Я хочу выкопать всю землю вокруг источника, чтобы унести его целиком к дому моей матушки.

— Остановись немедленно! У меня кончится вода, и я умру от жажды. Ладно, так и быть, ты выиграл и во второй раз. Но теперь-то ты меня не проведешь!

Cхватив огромный валун, Дракон подержал его секунду в руке, а потом бросил, да с такой силой, что валун с грохотом упал на землю шагов за триста от них, подняв к небу целую тучу пыли.

Тогда Пьерру порылся в своей котомке и, схватив куропатку, подбросил ее в небо. Куропатка, шумно хлопая крыльями, полетела прямо к хижине Кадетты, за пятьсот с лишним туаз (Туаза — около 2.134 м) от них, и влетела в комнату через маленькое отверстие, которое хозяйка всегда оставляла для нее открытым.

Дракон решил, что это камень, который Пьерру бросил с такой силой, — и вновь должен был признать свое поражение. Однако ярости его не было предела. Схватив здоровенный булыжник, он раскрошил его на мелкие кусочки и крикнул пастуху:

— Посмотрим, сумеешь ли ты сделать так же!

Тогда Пьерру взял припасенную головку сыра, словно это был большой камень, — да так ловко, что Дракон не заметил подмены, — и стал сжимать пальцы до тех пор, пока из недосушеного сыра не брызнула вода.

— Ты сильнее меня, — в бешенстве крикнул Дракон, — если можешь из камня выжать воду!.. Ты снова выиграл. И все-таки я — твой господин. Если ты не повторишь то, что я сделаю, я тебя обязательно проглочу!

Он взял свой золотой молот и метнул его так далеко, что молот исчез из виду. Когда же Дракон и пастух его отыскали, чудовище сказало:

— Теперь поглядим, на что ты способен.

Пьерру приуныл, поскольку накануне Дракон не предлагал ему такого испытания и матушка Кадетта не смогла подсказать способ, как победить и на этот раз.

Но Пьерру был настоящим перигорцем, у него была голова плечах, и не так-то просто было привести его в замешательство.

Схватив золотой молот за рукоять, он громко закричал — так, что эхо повторило его слова:

— Баржьера делэ ло мар, вира вотра де бор, ке лу мартеу до Драгон ва арриба!

На перигорском наречии это значило: «Пастухи на том берегу моря, убегайте поскорей подальше от берега — к вам летит молот Дракона!» — Куда это ты хочешь закинуть мой молот? — с опаской спросил Дракон. — — На ту сторону моря, — ответил Пьерру.

— Прекрати сейчас же! — взревело чудовище. — Я же не смогу его там разыскать… Опять твоя взяла!

Пьерру не заставил Дракона повторять дважды и бросился бежать со всех ног… Услышав за спиной грохот, он обернулся и успел заметить, что Дракон, ослепленный яростью, бросился в бездонный пруд, где и исчез навеки.

Любопытство оказалось сильнее страха — Пьерру остановился и долго ждал, не выберется ли чудовище на берег, пока окончательно не убедился, что Дракон утонул.

Счастливо напевая, он прихватил золотой молот и возвратился к Кадетте, которую поблагодарил от всей души. Потом он продал свой трофей, а на вырученные деньги купил большой поместье, где они и стали жить все вместе — матушка Кадетта да Пьерру со своей Франсиль, которую он взял в жены.

Оба они были счастливы, нарожали кучу детей и умерли в глубокой старости.

Эту сказку рассказал господин Минер в Сен-Мартен-де-Гюрсоне, Дордонь, и с его слов ее записал господин Ж. Роллер, учитель начальной школы. Сказитель узнал эту сказку от бабушки из семьи своих свойственников:, а та — от своей собственной бабушки, родившейся в эпоху Людовика XV(провинция Гийень).

Хранители сказок | Французские народные сказки