Журавль и Цапля
Хранители сказок | Сказки Мартынов Николай
Где лучше жить, конечно можно спорить,
С утра, весь день, всю ночь и до утра.
Кому пустыня нравится, кому то лесотундра,
Кому арктический мороз, кому жара.
Топь, зыбуны и непролазная трясина,
Вот именно такою благодать была,
Для серой Цапли, что с весны по осень,
В болоте тихом, в одиночестве жила.
Тут для неё был райский уголок.
И каждый год она сюда спешила.
Здесь было всё – покой и тишина,
И пропитание всегда кишмя кишило.
Бывало ей, всё это докучало,
Общения хотелось иногда.
Поэтому в депрессию впадала,
И был тогда не отдых, а беда.
Но мерехлюндия в неделю проходила,
И раздражённость, как рукой снималась,
И вновь весёлой, беззаботною была,
И во весь клюв счастливо улыбалась.
Вот как — то раз, июньским, ранним утром
Она уныло, в одиночестве гуляла.
Ходила долго и нежданно для себя,
Красавца Журавля вдруг увидала.
Он тоже Цаплю сразу заприметил,
И грациозно перья распустил на теле.
Но та в испуге инстинктивном напряглась,
Взмахнула крыльями и быстро улетела.
«Дрожь от чего?» – Мелькнула мысль в полёте:
«От страха ложного, а может быть от страсти?
Что делать? Законтачить с Журавлём?
Или напротив, оградиться от напасти»?
Ломала голову, когда в гнездо летела,
И дома не могла не спать, не пить,
Прикидывала молча «За» и «Против»,
Что б безошибочно ей как то поступить.
Треск тростника прервал её раздумья,
Пред ней Журавль красавец появился,
Он поприветствовал её, глядя в глаза,
И тихо по-французски извинился.
«Да ты чего себе здесь позволяешь?
Устроил нецензурный беспредел»?-
Сказала Цапля. «Фу какая серость»-
Журавль ответил её и улетел.
«Ну что за дура»? — Прошептала Цапля:
«Глупее фарса, в жизни не бывало,
А может счастье улыбнулось мне,
Которое я тупо прозевала?
Пойду к нему, скажу что испугалась.
Вспылила и вообще не ожидала».
Себя в порядок полный привела,
И к Журавлю поспешно побежала.
А тот сидел и размышлял сердито:
«Не ждал от Цапли Серой я отказа.
Теперь и близко к ней не пойду,
Сама на брюхе приползёт, зараза».
И лишь подумал, Цапля тут как тут,
Взгляд виноватый, вид слегка понурый.
Журавль взглянул надменно на неё,
И процедил: «Чего припёрлась, дура?»
От этих хамских слов она застыла,
Открыла рот, но слова не нашла.
Слеза обиды потекла по длинной шее,
Она вздохнула и домой пошла.
«А зря я так»- Сказал Журавль угрюмо:
«Взял, огорчил, не мудрствуя лукаво,
Но и она конечно виновата,
И оскорблять меня никто не дал ей право».
У Цапли в голове стоял туман,
Шагала тихо, сдержанно рыдала.
«Откуда столько зла у журавлей»?-
Себя пытала, но ответ не знала.
«Его из памяти я вычеркну навек,
И прошлое не буду ворошить».
Но тот не выходил из под сознанья,
И Цапля поняла, что не забыть.
Прошло три тяжких дня. Светило солнце.
Она смирилась, стала улыбаться.
Ну а Журавль переживая дискомфорт,
Скрывая стыд, стал к Цапле собираться.
«Я расскажу, что к ней неравнодушен,
Что столько лет искал и всё ж нашёл,
Души не чаю, в мире краше нету.
Скажу — люблю». И радостный пошёл.
Услышав хлюпанье воды, проснулась Цапля,
И встрепенувшись, устремила взгляд,
А там Журавль шагал походкой бодрой,
И подозрительно чему то был он рад.
«Наверно поглумиться вновь припёрся?»
Сказала Цапля: «Так тому не быть.
Хотела быть твоей, а ты мне — дура,
Теперь свободен, можешь уходить».
«Да я мириться» — Ей Журавль ответил:
«Да вижу состраданья не нашёл,
Ну что же, оставайся вековухой».
И плюнув на неё, домой пошёл.
Задумалась она, плевок смахнувши:
«Ну что сподвигло, чтобы нагрубить?
Я хамка, лицемерка, интриганка,
Мне этот грех, во век не замолить.
Амбициозность, гордость, себялюбье,
Откину напрочь, спесь переступлю,
Пойду к нему и молча брошусь в ноги,
И он поймёт, что я его люблю».
Ушла неделя, чтоб сломИть характер,
Ещё неделю с духом собиралась,
И только через шесть дней поняла-
Пора идти, хотя и волновалась.
Ну а Журавль за эти двадцать дней,
Не мог угомониться ни в какую.
«И вроде дура эта совершенно не нужна,
И в тоже время где ж найти другую?
А может мне остаться бобылём?
И куриц этих навсегда забыть?
И посвятить всю жизнь себе — красавцу,
И только самому себя любить».
Он грациозно встал расправив крылья,
Прогнулся так, что хрустанУло малость,
Закинул голову и Цаплю увидал,
Которая по кочкам пробиралась.
«От этой пакостницы мне не отвертеться,
Опять с очередною мерзостью пришла».-
Подумал он и налетел на Цаплю,
Сказав: «А ну ка прочь отсЕдова пошла.
Простушку из себя опять тут строишь?
И всё меня обидеть норовишь,
Была б порядочной, давно бы были вместе,
А щас проваливай, давай отсюда, кыш».
Безнравственный удар и прямо в сердце,
Но выстояла Цапля, сил нашла.
«Да чтоб ты сдох». — Она ему сказала,
И не спеша, качая бёдрами пошла.
«Как пропустил я эту грациозность?»
Сказал Журавль: «Я даже забалдел,
Не прав я. Привередничать довольно».
И вновь с ней помириться захотел.
Дул ветер, слёзы с карих глаз срывая,
Стоял ком в горле, что не проглотить,
«Быть может лапы на себя налОжить?
Таких смятений мне не пережить».-
Так думала она, но расхотела,
Решила однозначно — жить одна.
Со временем привыкла и стерпелась,
И вновь покой поведала она.
А на другом краю болота, в это время,
Забившись в камышах, Журавль сидел.
Он от проступков, стрессов и додУмок,
На нервной почве, взял, да заболел.
То лязгал клювом в ледяном припадке,
То пот горячий тело заливал,
Но хоть в бреду или во сне безумном,
Он тихо, постоянно Цаплю звал.
Недуг ЖурАвушки продлился две недели.
Очухавшись, окреп, на лапы встал,
И только разум стал немного появляться,
О встрече с Цаплей вновь он замечтал.
Вставало солнце. Всё болото дрыхло.
Лишь ветер камышовы шишки колыхал,
Десятый сон досматривала Цапля
И лишь Журавль ворочался, не спал.
«К ней в ноги брошусь»,- Думал он с надеждой:
«И мне плевать, чего она мне скажет.
Пусть что угодно, но любым путём
Свою любовь, он всё таки докажет».
Он выучил стишок с любовной темой,
Цветов красивых для неё нашёл,
Клюв свой почистил, перья, лапы вымыл,
И грациозно, не спеша пошёл.
Он тихо шёл, едва касаясь кочек,
Что бы любимой сон не нарушать.
Хотел он подойти, обнять покрепче
И нежно в клюв её поцеловать.
Услышав шелест, Цапля глаз открыла,
И нагло шедшего в осоке увидала.
Подумала она: «Чего-то вновь затеял»?-
Но что проснулась, виду не подала.
Он подошёл, пред ней раскинул крылья,
Склонивши голову к её устам припал,
Но Цапля вспомнила, что дан обет безбрачья,
Ударила меж ног и Журавель упал.
И сразу же спросила: «Что, не спится?
Пришёл сюда, чтоб снова нахамить».
«Да нет же, нет» — Ответил он» — «Послушай,
Люблю тебя, мне без тебя не жить».
Но та в порыве злобы продолжала:
«Мне надоел голимый твой базар.
И речь прервав и сильно размахнувшись,
Как можно хлеще нанесла удар.
Потом пинками от гнезда подальше,
Его катила, словно чурбачок,
И со слезою в горле причитала:
«А я ж тебя любила дурачок.
А ты меня красавица, с издёвкой,
Глумишься, говоришь — не можешь жить.
А вижу, захотелось надругаться,
Таких как ты, в мешок и утопить».
И вновь рыданья у себя в гнездовье,
И снова пересмотры всех позиций:
«А может впрямь надумала я всё?
И он пришёл что бы на мне жениться?
Какой обет? Вся жизнь промчалась мимо,
И фардыбачиться сейчас уж нет резона.
По полной надо оторваться на последок,
Возможно жить осталось два сезона»?
Не шевелясь лежал Журавль в трясине
И стая мух застолье предвкушала.
«Откостыляла лихо», -Думал он :
«Вот так мне, никогда не попадало.
Сожительницы мне такой не надо,
Теперь я понял… Что за идиот?
Такая долго говорить не станет,
Что не по ней, возьмёт да и прибьёт».
А Цапля снова всё перевернула,
Решила — по другому надо жить,
Что срок пришёл и замуж надо выйти,
И чашу сладостной любви пора испить.
«Любви твердят, все возрасты покорны?»
Сказала Цапля: «Что ж проверить надо.
Пойду к Журавушке и предложу любовь,
И станем мы друг другу, как награда».
В полнейший привела себя порядок,
Ну как невеста ,только без венца.
Собралась к Журавлю……Но ставим точку,
Иначе сказка будет без конца.
Хранители сказок | Сказки Мартынов Николай
