Подобру-Поздорову
Хранители сказок | Сказки Шамонин-Версенев Виктор
Было это, или не было, никто не знает, но поговаривают люди, что в древнюю глубокую старину, посреди дремучего тёмного леса, стояло озеро. Вода в нём была необыкновенная; голубая, голубая. Сочные травы и цветы васильки, что росли в лугах вокруг него, душу грели, глаз человеческий радовали. Вечерами в деревушке, расположенной на берегу озера, песни задушевные слышались, смех девичий, старушки на скамейках о своём житьебытье судачили. Так и текла бы жизнь в деревушке буднично и размеренно, но тут пришла к ним беда, нежданно-негаданно.
Появилось в озере чудо невиданное, чудо незнакомоевладыка болотный, Водогляд. Не понравилась ему вольная жизнь в деревушке и решил он насолить людям; озеро в болото превратить, а луга, с травами сочными и цветами-васильками – в камыши да чащи непроходимые. Так и сделал он.
На дне болота сотворил Водогляд замок невиданной красоты, обзавёлся слугами болотными, нечестивцами самыми преданными ему болотными тварями и скоро зажил себе припеваючи. С тех самых пор потемнело озеро, стало такое грязное, черней тучи ненастной и нарекла его людская молва Чёрным болотом. Даже вороньё облетало эти места стороной; берега его поросли камышом, безбрежные луга стали чащей непроходи мой и никто больше не протаптывал к озеру тропинки.
Деревушка была покинута людьми и забыта, и только в одном из домишек горела теперь лампадка, освещая лица двух престарелых людей; дед Василий часто вздыхал, а бабушка Василиса подносила к своим подслепо – ватым глазам беленький платочек. Было отчего горевать им; росла у них внучка – прекрасней снов сладких, а как она выросла, похитил её владыка болотный. Так и остались старики одни в покинутой деревушке смерти своей дожидаться и, не надеясь увидеть больше внучку свою – Катерину.
Удивительная тишина стояла в одну из ночей над Чёрным болотом, лишь иногда слышался лай Дружка верно охранявшего ветхий домик стариков. Владыка болотный сидел на троне, поглощённый в свои коварные думы. Он тряс яйцеобразной головой и гладил усы, под которыми виднелись тоненькие губы, да нервно смотрел на всех, кто смел пройти мимо очей его. Короткие руки Водогляда, с длинными крючковатыми пальцами подрагивали, а на каждом из пальцев красовалось по перстню. Одет он был в дорогие одежды, на лысом черепе владыки болотного ослепительной красотой сияла корона – символ царей.
Верную службу во дворце несли слуги болотные; пауки, змеи, червяки, рыбы странные, им сотворённые, такие же злые и коварные, как он сам.
Неожиданно Водогляд соскочил с трона, забегал, за – метался по дворцу на своих коротеньких и кривых ногах, потом начал кричать на всех, махая руками и брызгая слюной:
Позвать, позвать мне сюда нечестивцев! Где они?!
Слуги болотные тотчас бросились исполнять приказ громогласный. Уж скоро, тараща глаза и ничего не понимая, пред очами владыки болотного предстали; Хворь Озёрная, Кикимора, Жаб Жабыч и Пияв Пиявыч.
Увидел их Водогляд, вскипел:
О, горе! На вас страшно смотреть! Опухли, притухли, залежались вконец! Люду мирскому, небось, теперь спится спокойно?! Повелеваю вам думку мою немедля исполнить; доставить мне во дворец младенца, только что на свет появившегося! Ступайте, к вечеру дня сле – дующего я жду вас, с наследником моим!
Кланяясь до пола, трясясь от страха, нечестивцы покинули дворец. Владыка болотный, потирая руки, плюхнулся опять на трон и уже через минуту он спал глубоким сном. Поднявшись из глубины Чёрного болота, нечистивцы отправились на поиски младенца. Впереди шла Хворь Озёрная, старушка коварная и мстительная, с бледным морщинистым лицом, хитрыми маленькими глазками, за ней следовала Кикимора, похожая на неё, как две капли воды, но росточком меньшим, худая и согбённая, в рваной одежде. За ней брёл Жаб Жабыч, толстый, зелёный человечишко, на лице его, тоже морщи нистом и неприятном, выпирали большущие зелёные бугорки-бородавки. Мясистый нос Жаб Жабыча постоянно хлюпал и потому он без удержу ворчал и сморкался. За ним волочился Пияв Пиявыч, старик худой, медлительный, с длинными, до пят, руками. Ростом он был высок, словно каланча и прихрамывал на одну ногу, вечно отставая т от своих друзей.
Наконец, путь для Пияв Пиявыча показался слишком долгим и он не выдержал:
Эй, погодьте чуток! Сил моих нет уже топать! Здесь, недалече, Баба Яга живёт, давайте к ней заглянем, передохнём малость, ноги-то, чай, не казённые, да и ступу у старухи одолжить можно, для облегчения пути нашего, кто его знает, сколько ещё нам по эти болотам, да тропкам лесным хаживать!
Остановились они. Хворь Озёрная на Пияв Пиявыча посмотрела, одобрила речь его:
Дело говоришь, Пияв Пиявыч! В голове твоей, окаоказывается, светлые мысли рождаются!
Жаб Жабыч с Кикиморой поддержали её с радостью; не пешком же шастать им всем, за кем неведомо по местам незнакомым, да и возражать этой старухе слишком опасно было.
Долго бродили нечестивцы в поисках избушки на курьих ножках и хотели уж было они оставить эту затею, как вдруг Кикимора закричала:
Вон избушка, вон! Я вижу её!
Она показывала рукой туда, где в просвете между деревьями виднелся сруб бабкиной избушки.
Баба Яга, услышав слова «избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом», дверь резко распахнула, заворчала:
Это кто тут меня потревожить посмел?! Ночку тёмную я в деле была, добра-злата набрала, а вы, нечестивцы, старушке вздремнуть не даёте!
Хворь Озёрная овечкой прикинулась:
Баба Яга, не ворчи ты на нас и прости за вторжение! Помоги лучше нам в час трудный; дай с дороги в избушке твоей передохнуть, не ужель тебе монетка однадругая помешает, а, Баба Яга? Баба Яга быстро смекнула, что к ней денежка сама в руки прёт, подсуетилась:
Ничего, ничего! Милости прошу к нашему шалашу!
Едва нечестивцы оказались в жарко натопленной избушке, их тут же потянуло в сон. Они улеглись рядком на пол и сладко захрапели. Долго ждала Баба Яга, когда они проснутся, наконец, не вытерпела, ткнула кулачком одного, другого, подниматься им велела.
Нечестивцы, проснувшись, зло поглядывали на Бабу Ягу, особенно был недоволен Жаб Жабыч. Выпучив глаза, он заворчал:
Чувствую, поспать нам больше не придётся! Тогда, Баба Яга, к делу приступим! Дай-ка ты нам зеркальце волшебное, что весь белый свет показывает, уж больно мне то зеркальце увидеть хочется! Ты, я знаю, свистнула его у друга моего закадычного, Болотного Вепря!
Баба Яга нависла над Жаб Жабычем, зло зашипела:
Ты говори, да не заговаривайся!
Львицей разъярённой бросилась она на Жаб Жабыча, кубарем покатились они по избушке и, чем бы закончилась драка, никто не знает, не вмешайся в их потасовку Хворь Озёрная. Расцепила она драчунов, кулак под нос Жаб Жабычу сунула:
Рот закрой, толстопузик, знай, что болтаешь! Дело наше загубить решил?! – Хворь Озёрная повернулась к Бабе Яге, успокаивать её стала. – Ты уж прости его, совсем он у нас без мозгов, что с него взять?!
Баба Яга нА пол села, еле успокоилась, на Жаб Жабыча с презрением посматривает.
Хворь Озёрная вновь заговорила:
Владыке нашему болотному, Водогляду, наследник понадобился, на то мы и зеркальце волшебное просим у тебя, чтобы посмотреть в него и увидеть воочию, где ж в нашем царстве-государстве мальцы народились, да и ступа нам твоя, Баба Яга понадобится, не век же нам тропинки лесные топтать!
Вспыхнула Баба Яга, как спичка:
Ах, вы хитрые какие! Ищи вас потом, как ветра в поле!
Погодь ты, не кипятись, Баба Яга! – Хворь Озёрная хитро взглянула не неё, врать стала.– Владыка болотный обещал награду тому, кто помогать нам станет, а ты, небось, молву слышала про сокровища его?! Баба Яга конечно же слышала про сокровища Водогляда и поживиться на дармовщинку уж очень желала. Её желание было настолько сильно, что помутнел разум у старушки:
Ладно, так и быть, ступу берите, в зеркальце смотрите, но с условием одним; пусть Кикимора и Жаб Жабыч со мной в избушке останутся, а ступу с зеркальцем не вернёте, ждёт их судьба-судьбинушка, не позавидуешь!
Усмехнулась Хворь Озёрная, ответила ей:
Ладно, Баба Яга, согласна я на твои условия, всё одно нам в ступу всем не уместиться, один Жаб Жабыч чего чего стоит! Баба Яга зеркальце принесла, нечистивцы глядеть в него стали; плыли перед их очами города и деревеньки, луга и поля с травами сочными и хлебами высокими, реки полноводные, леса, дичью богатые, а вот и царский дворец показался. В хоромах царских пир на весь мир идёт, на престоле царь сидит, а на руках у него два младенца; один на правой руке его лежит, другой на левой; лежат себе, соски посасывают.
Нечестивцы глазам свои не поверили, с места сорвались, в пляс пустились.
Хворь Озёрная Бабу Ягу торопить стала:
Ступу, ступу давай, Яга! Шевелись-пошевеливайся!
Баба Яга из-за печки ступу выкатила, метёлку ей в руки, сунула, заворчала:
Вернуть не забудь, да про награду помни, а не то… Хворь Озёрная шустро в ступу забралась, Пияв Пиявыча к себе подсадила, благо был он худой и лёгкий, тут же метёлкой взмахнула, ступа зашаталась, подпрыгивать стала. Пияв Пиявыч заскулил громко и протяжно, но получив от Хвори Озёрной затрещину, успокоился. Дверь избушки резко распахнулась, ступа сорвалась с места и вылетела наружу.
Царь Ярослав давно наследника ждал и, совсем было уж ждать отчаялся, да вот свершилось, дождался и не одного, а двоих сразу. Сидит он на троне, одного дитятку на правой руке держит, другого на левой, взгляда от сыновей не ведёт, а народ веселится, колокола звонят так, что в тридевятом царстве их слышно.
Вслед за весельем и вечер незаметно подошёл. Царь Ярослав повелел сыновей в опочивальню к царице Ярославне несть, охрану при дверях выставить, а воеводе Даниле, что во главе войска царского стоял, наказал глаз с опочивальни не спускать и тут же распоряжение выдал, чтоб к утру тройку добрых коней запрягли; захотел царьбатюшка на зорьке на прогулку с сыновьями отправиться.
Как только зорька на двор пришла, царь Ярослав с сыновьями в карету сел и велел было кучеру трогать, да царица Ярославна остановила его:
Ты, батюшка, воеводу бы взял с собою, не дай Бог люди лихие на пути встретятся.
Улыбнулся царь Ярослав:
Не волнуйся, жёнушка, я и сам смогу постоять за себя, и за детей наших. Тут же он кучера за плечо тронул, езжать ему повелел.
Дорога прямая лежит, как стрела. Кучер умело тройкой правит, играючи, не спешит сильно.
Хорошо на душе у царя Ярослава; то соколом она в небушко взлетает, то белым облачком в небушке парит.
Вдруг кучер тройку остановил, плечами пожимает в недоумении на царя поглядывает, а кони на дороге пред бревном стоят, ушами прядут, землю копытами бьют!
Царь Ярослав сыновей кучеру передал, спрыгнул на дорогу, строгий наказ ему даёт:
Рот на разевай, за детьми доглядывай!
Подошёл царь Ярослав к бревну, нагнулся, обхватил его руками, поднапрягся, поднял над собой и бросил вниз под откос дороги крутой. Задёргалось бревно, змеёй извиваться стало и уже через минуту, набрав скорость, врезалось где-то там внизу, в могучий дуб, издав при ударе ужасный крик. Стряхнул царь серую пыль с одеяний царских, в карету сел, из рук кучера сыновей своих принял.
Двинулись они дальше, проехали не так уж много, вдруг кучер камень средь дороги увидел, чёрный и огромный, стоял он, как скала. Остановил он коней, плечами пожимает, в недоумении на царя поглядывает, а кони пред камнем стоят, ушами прядут, землю копытами бьют.
Царь Ярослав вновь сыновей кучеру передал, спрыгнул на дорогу, наказ ему строгий даёт:
Рот не разевай, за детьми доглядывай!
Подошёл царь Ярослав к камню, плечом в него упёрся, надавил. Стоит камень, не шелохнётся! Тогда собрал царь-батюшка всю свою силу богатырскую, поднатужился – полетел камень вниз, под откос дороги и летел до тех пор, пока не рухнул в речку бурную, внизу бегущую, издав при ударе о воду, дикий крик. Стряхнул царь серую пыль с одеяний царских, в карету сел, из рук кучера сыновей своих принял. Тронулись они снова в путь, но не успели проехать и пол-версты, как вдруг жаркий ветер разгулялся, вздохнуть не даёт им. Проснулись, заплакали дети малые, да где ж царю-батюшке водички взять, коль забыл он её в палатах царских?
Вдруг ветер неожиданно стих, солнышко жар свой сбросило, а невдалеке видят они озерко, которое манит их гладью своей зеркальной.
Царь Ярослав сыновей кучеру передал, кувшин взял, да бегом к озеру устремился, а кони ушами прядут, землю копытами бьют. Вот уже царь-батюшка у озера, наклонился он, воды в кувшин набрал и тут же приложился к нему устами воспалёнными; пил долго и жадно, а как только жажду утолил, оглянулся окрест; кучер на руках с сыновьями рядом стоит, губы сухие облизывает.
Сжалился он над кучером, сыновей от него принял, кувшин с водой ему передал. Кучер только глоток воды сделал, как вдруг видит; царь-батюшка на колени встал, сыновей на песок положил и сам тотчас рядом повалился. Тут и у кучера голова закружилась, ноги подкосились, упал он рядом с ними, глаза закрыл. Сон мгновенно сковал ему веки.
Проснулись они почти одновременно, но не нашли ни детей, ни кареты с лошадьми. Сидели они на песке и плакали.
Каким бы горе не было, слезами ему не поможешь. Долго ещё плутали они по дремучему лесу, по тропкам незнакомым, пока вдалеке не показались золочёные купола палат царских.
Как только царь Ярослав притащился во дворец, первым делом упал он на колени пред женой своей, просить прощения у неё стал:
Прости меня, жёнушка! Проглядел я сыновей своих! Век теперь мне живать и каяться! Царица Ярославна в голос не завыла, ответила ему: -Не время сейчас слёзы лить, батюшка, действовать надобно, решительно и без промедления!
Позвала она Данилу-воеводу, просить его о помощи стала, чтоб нашёл он сыновей её.
Нахмурился Данила:
Не горюй и не кручинься, матушка! Нет на свете дел, Для меня невыполнимых, нет таких гор, которых я б не преодолел!
Взял Егор-воевода в путь-дорогу лук, да колчан со стрелами, узелок с едой и отправился в края далёкие, неведомые.
Прежде, чем возвратиться нечестивцам с радостной вестью к повелителю своему, Хворь Озёрная, вместе с Пияв Пиявычем, поспешили забрать у Бабы Яги друзей своих; Кикимору и Жаб Жабыча. Бабе Яге Хворь Озёрная ступу подменную вручила, зеркальце волшебное возвращать не стала; запамятовала. Собралась Баба Яга на промысел лететь, в ступу забралась, метлой взмахнула, а ступа – ни с места! Тут она и про зеркальце волшебное вспомнила. Пришлось Бабе Яге на поиски обманщиков на своих-двоих отправиться.
Тем временем нечестивцы на тройке царской, с криками и дикими воплями, уже подъехали ко дворцу царя Водогляда, пред очами его предстали. Водогляд давно их поджидал, на троне от нетерпения подпрыгивает. Как увидел он нечестивцев с младенцами на руках, полилась из уст владыки болотного речь медовая:
Голубчики вы мои ненаглядные, радость-то какая! Награжу я вас щедро, не поскуплюсь!
Посмотрел Водогляд пристально на Хворь Озёрную, вопрос ей задал:
А ты, мать, в какую мясорубку угодила, краше в гроб кладут?!
Ничего не ответила ему Хворь Озёрная, взор опустила, синяк на лице своём ладонью прикрыла. Водогляд на детей малых взгляд кинул, залюбовался ими, да тут беда случись; расплакались они, ревут, не останавливаются.
Водогляд бровки нахмурил:
Слёз я здесь не потерплю! В темницу их к Катерине снесите, пусть она за ними догляд делает и воды им давать столько, сколько комар кровушки выпивает, а кто им потворствовать станет, не сносить тому головы!
Болотные слуги бросились исполнять приказ Водогляда; понесли детей малых в темницу сырую.
Кикимора стояла, на трон пялилась, а в это же самое время Жаб Жабыч с Пияв Пиявычем в угоду владыке своему, приволокли к его ногам ступу, Хворь Озёрная зеркальце волшебное из кармана вытащила.
Водогляд спросил её:
Что это?
Зеркальце волшебное, Ваша Светлость, что белый свет показывает, да ступа летающая, с метёлкою – вещи в хозяйстве нужные, незаменимые, ответила Хворь Озёрная.
Где взяли?
Баба Яга не поскупилась, на время дала!
Заворчал Водогляд:
Врёшь ты всё! Не будет нам теперь покоя ни в свет лый час, ни в тёмную ночь, знаю я её, крахоборку! Да чёрт с ней, с Ягой этой, пусть пешком походит, а вот зеркальце волшебное, штука интересная, в самый раз мне, старому, потешиться, на мир поглазеть! – Он протянул руку и Хворь Озёрная послушно положила зеркальце на его ладонь. – У меня оно не пропадёт! А сейчас награда, мною обещанная, ждёт вас, дожидается!
Нечестивцы с любопытством уставились на владыку болотного, от нетерпения приплясывать стали. Водогляд запустил руку в свой карман и вытащил из него горсть золотых рублей, отсчитал пять монет и швырнул их на пол. Покатились монеты во все стороны. Как по команде бросились нечестивцы за ними, крича и толкая друг друга.
Хворь Озёрная, вцепившись в Кикимору, зло колошматила её по голове своими сухонькими кулачками, приговаривая:
Мне два золотых, мне!!! Ты думаешь приятно лететь с откоса, да в водичке холодной барахтаться?! А кто заговор нА воду в озерке делал, а?! Я! Я! Я!
Жаб Жабыч сидел на Пияв Пиявыче верхом, крепко держась за запястья его рук и с ненавистью шипел:
Мой золотой, мой!
Долго катались они ещё по полу, пытаясь овладеть золотыми монетами. Хохотал Водогляд от души, а когда насладился зрелищем, он заорал на них:
Хватит, довольно! Вижу, как тяжело вам приходится, посему, вертайте мне монеты назад!
Перечить нечестивцы побоялись. Кикимора приказ исполнила. Приуныла нечисть болотная.
Водогляд голоса не жалел:
Ни к чему вам деньги! Я и так вас кормлю, одеваю, обуваю, да от вас всё равно никакой благодарности! Одна морока с вами, забодай вас комар! Давайте лучше делом займёмся, поглядим, что в миру делается, может какая-никакая работёнка вам свидится!
Встали нечестивцы вокруг владыки болотного и стали вмести с ним в зеркальце волшебное смотреть. Смеялись они над всем, что видели в нём, особенно над теми картинами, где слёзы и кровь лились. Но что это? Смотрят они и видят; идёт по лесу удалец-молодец и кулаком им грозит.
Водогляд от зеркальца отпрянул, спросил:
Это он кому грозил, нам?!
Нечестивцы юлить не посмели:
Нам, нам, Ваша Светлость!
Почернел Водогляд, и только было, рот раскрыл, как прибежали слуги, доложили ему, что в темнице детишки ревут, а Катерина обзывает его скверными словами.
Он в темницу бросился. Встретила его Катерина с ненавистью:
Душегуб проклятый! Голодом заморить нас решил?!
Ну, ну, потише-то, со словами! А замуж за меня как, надумала? – спокойно спросил её Водогляд.
Ничего не ответила ему Катерина, детей к себе крепче прижала, головой кивнула. Расцвёл он в улыбке и неспешным шагом покинул темницу, хорошее настроение овладело им, но тут вспомнил он про молодца, что кулаком ему грозил, а когда увидел он нечистивцев, решение Водогляд принял мгновенно: Повелеваю вам тотчас в дорогу собираться и молодца, что нам кулаком грозил, погубить!
Приуныли нечистивцы , Хворь Озёрная про ступу заикнулась.
Вскипел владыка болотный:
В ступе лентяи да бездельники летают! Ступайте с глаз моих! Перечить повелителю своему никто из них не решился, отправились они на своих-двоих, ворча друг на друга и постоянно ругаясь меж собой.
Идёт Данила-воевода дорогами, ему неведомыми, местами незнакомыми. Час идёт, два идёт, усталости не знает. И вот решил он дух перевести, перекусить малость, только присел на пенёк, а беда уже тут, как тут. Напал на него народец лихой и злобный. Хотели разбойники с лёту одолеть воеводу, да ничего у них не вышло. Встал Данила на ноги, плечи расправил и один момент сбросил с себя этих людишек, хотел было он в дело лук со стрелами пустить, но не дали ему разбойники такой возможности; навалились они скопипищем на Данилу, с ног сбили, повязали его по рукам и ногам и понесли вглубь леса. Привели их на лужайку, а на лужайке два дубка молодых растут, к одному из них юноша был привязан, Данилу-воеводу ко второму дубку привязали.
Как зовут тебя, друг по несчастью? – спросил его Данила-воевода.
Нарекли меня Егорушкой, а к разбойникам попал я по глупости своей, прикорнул малость на опушке, тут они меня и повязали.
Молчать, не разговаривать! – заорал на них маленький и тщедушный атаман разбойников, с огромными рыжими усищами, хромой старикашка. – Куда шёл?! Зачем шёл?! Откуда шёл?!
При каждом вопросе он больно тыкал Даниле в грудь своей клюкой и заглядывал ему в глаза. Данила с любопытством рассматривал атамана и вдруг рассмеялся. Рассмеялся и Егорушка.
Их смех вывел атамана из себя:
Что ржёте, жеребцы?! Сейчас вам не до смеха будет!
Вытащил он из-за пояса кинжал острый и, что было бы дальше, никто не знает, не появись на лужайке Баба Яга.
Я приветствую тебя, атаман! – она приподняла свою сухонькую ладошку вверх и помахала ей, а это, кто такие, какого поля ягодки? Баба Яга внимательно посмотрела на молодцев.
Атаман прищурил глаза, и поглаживая усы, ответил ей:
А, так, прохожие лесные, а ты, Баба Яга, что ноги ломаешь, ступу, небось, бережёшь?
Баба Яга нервно отвечать стала:
На мой век хватило бы ступы, да нечестивцы обманщики, будь они неладны, ступу с метлой подменили, да ещё зеркальце волшебное увели! Облопошили доверчивую старушку, глазом не моргнули, и теперь мне помощь нужна ваша, атаман! Подсоби, не откажи!
Ты в своём уме, Баба Яга, возмутился атаман. – Когда это мы добрые дела делали? Нам бы ограбить когонибудь, на худой конец потешиться над кем-нибудь, а вот добрые дела делать, извини, Яга, не по нам это! Вот сейчас с молодцами решим что делать, а потом уж я подумаю, может, за сотню-другую золотых мы и сговоримся!
Баба Яга взор на молодцев обратила, спросила их:
И куда путь держали, непутёвые?
Промолчали молодцы.
Смотрите, гордые какие! – воскликнула Баба Яга. Съела бы я вас сейчас, да по косточкам разложила, да забот полон рот!
Вдруг Данила заговорил с ней:
Ты подсоби нам, бабушка, из неволи выбраться и мы тебе в делах твоих тоже поможем, слово даю!
Тут коротко рассказал ей воевода про сыновей царя Ярослава. Насторожилась Баба Яга, подтанцовывать стала:
Знаю, знаю я их! Отпущу я вас! Только и вы меня не обманите!
Обещаю, Баба Яга, заверил её Данила-воевода.
Баба Яга ему в глаза заглянула, попросила:
Заберите у нечестивцев ступу с метлой и зеркальце волшебное и мне возверните, большего от вас ничего не требуется!
А ты что здесь распоряжаешься, Баба Яга?! – возмутился атаман. – Мы их изловили, нам и решать, что с ними дальше делать!
Да погодь ты, атаман! – замахала руками Баба Яга. – Заплачу я тебе, заплачу! Кабы не беда моя, стала бы я с людьми общаться, грех нА душу брать?! Нужда заставляет, будь она неладна!
Почесал атаман пятернёй в затылке, рукой махнул, согласился; деньги на дороге не валяются.
Приказал атаман дружкам своим молодцев освободить немедля. Бабе Яге пришлось раскошелиться; заплатила она за Данилу и Егорушку сто золотых, да ещё за колчан и лук со стрелами отвалила пятьдесят монет.
Доволен был атаман, он тут же оповестил головорезов своих, что ждёт их пир на три дня и три ночи.
А Баба Яга, тем временем, с молодцами разговор затеяла:
Слушайте меня внимательно, юнцы-скворцы. Позора мне не избежать, коль не вернётся в руки мои ступа с метлой, потому, запоминайте, да на ус себе мотайте, что говорить стану. Есть у владыки болотного зала во дворце. В этой зале много цветов диковинных в горшочках золоттых и серебряных, но среди всех вам надобно найти одинединственный – глиняный горшочек с тремя полевыми ромашками. В цветочках этих – жизнь владыки болотного! Вырвешь из горшочка одну ромашку – покинут силы его, вырвешь вторую – смерти в глаза он посмотрит, а третью ромашку вырвешь – сгинет Водогляд на веки вечные и больше не возродится! Сгорит он синим пламенем! И ещё запомните; в воду Чёрного болота нужно входить только тогда, когда зорька покажет свой лик. В это время Чёрное болото само воды раздвинет и откроется дорога ко дворцу этого тирана и обманщика! Вот вам клубок ниток волшебных, с ними ваша дорожка будет безопасна и короткА. Баба Яга полезла в свой широченный карман и извлекла из него клубок ниток и небольшой пузырёк с красноватой жидкостью, а это подарок от меня Водогляду; выпадет случай, лей ему эту жидкость в питьё его, не жалей, спать он будет так, что дворец разнеси, не услышит. Тогда-то и снимите ключик от заветной комнаты с шеи Водогляда. Отдала Баба Яга молодцам клубок ниток с пузырьком, опять в карман полезла, извлекла из него фляжку, протянула её воеводе. – Это вода живая, на всякий случай, враг хитёр и коварен. Сама я передохну малость и вслед за вами потопаю, ступайте с миром! Взял Данила фляжку у Бабы Яги, на поясной ремень повесил, пузырёк с жидкостью в карман сунул, потом клубок ниток на травушку бросил. Покатился клубок в чащу лесную. Вслед за ним молодцы двинулись.
Веселей теперь на душе у Данилы; с верным попутчиком и дорога короче кажется. Катится клубок, дорогу им к болоту показывает. Вдруг слышит Данила, в глубинке лесной, плачь детский. Он Егорушке сигнал подал остановиться. Сам остановился, прислушался; нет, не смолкает плачь детский, ещё громче становится. Обернулся Данила к Егорушке, вопрос ему задаёт:
Ты слышишь?
Нет, ответил ему Егорушка.
Что-то неспокойно у меня на душе! Ты клубок при держи, ожидай меня здесь, а я пройдусь, посмотрю, что окрест нас делается!
Свернул Данила с тропинки в чащу лесную, а детский голосок всё дальше и дальше от него слышится, за болото лесное зовёт его. Данила на зов через гать двинулся , стал с кочки на кочку прыгать. Вдруг одна из кочек из под ног воеводы в сторону резко сдвинулась. Упал Данила в жижу болотную и вязкую и лишь случай спас его от гибели неминуемой; дно болота твёрдым оказалось.
Стал воевода потихоньку из болота выбираться и тут, из жижи мутной, показались головы Жаб Жабыча и Пияв Пиявыча. Набросились нечистивцы на Данилу, душить его начали. Да не на того напали!
Тяжёлый кулак опустился на голову Жаб Жабыча. Он жалобно квакнул и на глазах изумлённого Пияв Пиявыча опустился в трясину. Пияв Пиявыч в побег пустился, да не успел убежать, ухватил его Данила за ножки соломенные и велел ему к берегу на всех парах чалить. Струсил Пияв Пиявыч, кряхтит, ругается, а к берегу воеводу тащит, наконец вытащил, на колени пред ним бухнулся, прощения просить у него стал.
Нахмурился Данила-воевода:
Кто приказал вам надо мной расправу учинить?!
Пияв Пиявыч, пугливо вжимаясь в землю, затараторил:
Влыдыка, владыка болотный! Он, ирод! Как увидал тебя в зеркальце волшебном, так и велел погубить!
Данила голос повысил:
Беги немедля к своему владыке и передай ему, что если хоть один волосок упадёт с головушек детей царя Ярослава, то ждёт его участь печальная и незавидная! А теперь ступай подобру-поздорову, с глаз моих, пока я грех нА душу не взял!
Исчез Пияв Пиявыч так быстро, что воевода глазом не успел моргнуть. Выбрался Данила на тропинку, на которой его Егорушка ждал, подсушился малость и рассказал другу о злоключениях своих.
Егорушка задумался, ответ ему дал:
Чувствую я беду, Данила! Осторожнее быть надобно!
Да не прислушался Данила к совету Егорушки, слова его мимо ушей пропустил. Отправились они дальше, клубок перед ними катится, дорогу им указывает. Вновь услышал Данила голосок детский, к себе зовущий. Такая тоска взяла его, сил нет.
Спросил он Егорушку:
Ты слышишь?
Нет, ответил Егорушка.
Говорит ему Данила:
Ты клубок придержи, здесь меня дожидайся, а я гляну окрест, может, кто в беду попал, в помощи нуждается.
На этот раз пришёл Данила в лес дремучий, непроходимый и тут же столкнулся с Каменной Бабой. Стоит она живая неживая, не разберёшь сразу.
«Эка невидаль, подумал он. – Никак нечисть колдовством занялась и со мной потягаться в открытую решила?! Что ж, посмотрим, кто кого!
Вдруг Каменная Баба на воеводу двинулась, идёт, суставами каменными грохочет, кажет ему огромные зубы, посмеивается.
Отступил от неё Данила, на лук со стрелами не смотрел; бесполезен он против такой нечисти. Стоять воевода не стал, схлестнулся с ней врукопашную.
Время таяло, как снег; не могут они одолеть друг друга; силён Данила-воевода, сильна Каменная Баба.
Скоро устали они оба и только отвернулся Данила от неё на секунду, как тут же получил сильный удар по голове. Упал он замертво. Захохотала жутко Каменная ба, крутанулась она на месте и вновь, обернувшись, Кикиморой, оправилась к Чёрному болоту.
Долго ждал Егорушка друга своего, но так и не дождался. Посмотрел он на клубок, слово молвит:
Жди нас, клубочек, не двигайся.
Лежит клубок, не шелохнётся. Долго хаживал Егорушка по тропкам глухим, местам ему незнакомым, пока не наткнулся на бездыханное тело воеводы. Лежит Данила, руки его в стороны раскинуты, белы кудри по земле-матушке рассыпаны.
Заплакал Егорушка, могилку другу вырыл и уже похоронить было его собрался, да про фляжку с живой водой вспомнил, что воеводе Баба Яга дала. Отстегнул он фляжку от пояса Данилы, пробку из горлышка вытащил и стал кропить водою тело друга. Открыл Данила глаза и сразу понял, что с ним случилось. Слова благодарности подарил он Егорушке:
Спасибо тебе! Ты настоящий друг!
Вышли они на тропинку, клубок дальше покатился, им дорогу указывает. К вечеру вышли молодцы к домику бабушки Василисы и деда Василия, постучались в дверь, на ночлег попросились. Обрадовались старики гостям нежданным, угощать их стали. Тут и поведали старики им свой горький сказ.
Ответил им Данила:
Не горюйте, выручим из беды мы внучку вашу, слово даём!
Уже далеко за полночь спали в домике все крепким сном.
А в то же самое время нечестивцы стояли перед Водоглядом и улыбались. Хворь Озёрная усердие проявила, голос подала:
Погубили мы воеводу, погубили, как есть! Лежит он, сердешный в лесу на землице сырой и чёрные вороны над телом его кружат!
А где-же Жаб Жабыч, пропустив её доклад мимо ушей, поинтересовался владыка болотный.
Сгинул он! Сгинул! – запричитала Хворь Озёрная. – смертушку принял он за светлую головушку вашу!
Ах ты, бабёнка шелудивая! – возмутилась Кикимора. Пока я с воеводой дралась, ты под кустом дрыхла, а теперь на доклад первой поспешила и на награду напрашиваешься?! Сейчас я тебя сама награждать буду! Хищной птицей бросилась Кикимора на Хворь Озёрную и завязалась между ними драка.
Пияв Пиявыч стоять не стал, тоже в драку ввязался; бил и ту и другую, кому из них перепадёт. Болотные слуги разнимать нечестивцев бросились, да не было у них сил на то, чтобы разнять их. Водогляд, нахохотавшись от души, осадил драчунов:
Прекратить! Хватит, я сказал!
Притихли мгновенно слуги болотные, притихли нечистивцы.
Водогляд бросил взгляд на Пияв Пиявыча:
Вижу, Пияв Пиявыч, и тебе досталось в битве с воеводой? Головушка забинтована, нос твой, как слива спелая! Что скажешь?
Пияв Пиявыч, вытянувшись в струнку, ответил:
Я тоже чуть не принял смертушку за светлую головушку вашу, мой владыка! Как саданул меня воевода кулачищем своим, так враз я на дно и пошёл!
Водогляд с раздражением ответил:
Чуть-чуть не считается! Шуты вы мои гороховые! Награды ждёте?! А кукиш с маслом не хотите?! Обуваю, одеваю вас, бездельников, вам этого мало?!
Перечить владыке своему нечестивцы не стали, испугались.
Водогляд зеркальце волшебное взял, стал в него смотреть, чтобы воочию убедиться в воеводиной смерти, да скоро уже увидел его живым и здоровым.
Вскипел от гнева владыка болотный:
Обманщики! Дармоеды! Бездельники!
Он соскочил с трона и забегал по залам дворца, осыпая дальше нечистивцев нехорошими словами. Вдруг он неожиданно затих, остановился перед ними, повеление им своё оглашать стал:
Силой воеводу не взяли, хитростью возьмём! Сюда, во дворец, он непременно заявится, так встретим же его, как гостя дорогого и желанного! Столы готовьте да кушанья, а ты, Хворь Озёрная, заговор на напитки сделай, чтобы спали молодцы сном богатырским, а не уснут они, уснёшь ты, Хворь Озёрная вместо них сном вечным!
Испугалась старушка:
Всё сделаю, всё, не извольте беспокоиться, Ваша Светлость!
Слуги болотные в спешке столы расставлять начали, напитки и закуски выставлять на них стали. Хворь Озёрная склонилась над напитками, заговором занялась.
Наступило утро. Данила-воевода на битву с болотным царём отправился. Взял он с собою меч, с которым дед Василий в молодости на врагов хаживал, попрощался со всеми, а другу Егорушке сказал:
Знаю, Егорушка, что со мною идти хочешь, да негоже стариков одних оставлять да и по хозяйству им подсобить надобно, а с нечистью я и сам справлюсь!
На том и порешили молодцы и, как только заалела зорька на горизонте, раздвинуло Чёрное болото водицу мутную, шагнул воевода на дорожку и двинулся к дворцу болотного царя.
Вот заходит он во дворец, и удивлению его нет предела; встречают его торжественно! Слуги болотные, нечестивцы в поклоне стоят, улыбки льстивые кажут.
Водогляд с трона соскочил, заковылял ему навстречу, ладонь свою худую тянет:
Проходи, проходи, гостьюшка дорогой!
Удивился Данила-воевода:
За что ж мне почести такие, Водогляд?!
Заюлил владыка болотный:
Мы всех так встречаем, всех, Данилушка!
Вспыхнул воевода гневом праведным:
Ах ты, нечисть болотная! Хватит тебе уж слова толочь! Не затем я к тебе сюда шёл, чтоб разговоры с тобой вести, а затем, чтоб детей малых с Катериной освободить! Отдавай подобру-поздорову мне их, а не то…
Испугался владыка болотный:
Заберёшь их, заберёшь, слово даю!
Данила меч из ножен вытащил, к бою изготовился. Водогляд, сверкнув глазами, произнёс:
Не договорились, значит! Так давай же перед боем, пригубим напитка янтарного и пусть каждый из нас выпьет за свою победу!
Данила согласился:
За погибель твою, нечисть, не грех и пригубить!
Радостью наполнилась чёрная душа Водогляда, разлил он по бокалам вино и, как только Данила сделал глоток, силы мгновенно покинули его; упал он на зеркальный пол и уснул мертвецким сном. Заплясала от радости нечисть, возликовала. Водогляд повелел Данилу в темницу к пленникам бросить, в цепи заковать. Приказ был исполнен немедля.
Всю ночь Катерина ухаживала за воеводой, но только под утро пришёл он в себя и понял сразу, что перехитрил его Водогляд, до только увидал он Катерину с детьми малыми, куда только грусть-печаль воеводина делась?! Рассказал он Катерине про все приключения свои, и про комнату с заветным цветком рассказал. Стали они вместе думать, как одолеть владыку болотного, а приняв решения, снова ушли в воспоминания.
Прибежал Водогляд в темницу, разговор с Катериной начал:
Весь день и всю ночь я, Катерина, к свадьбе готовился и отказа твоего не приму! Так пожалей же детей малых, не упрямься!
Водогляд не удивился, что Катерина сразу же дала согласие.
Ухмыльнулся он:
Так бы и давно! За мной, Катерина, не станет, в злате будешь купаться, ничего для тебя не пожалею!
Всё, говоришь, для меня сделаешь? – переспросила Водогляда Катерина. – Тогда переведи молодца с детишками в хоромы царские!
Водогляд обещание ей дал, что сделает это, но как только вышел из темницы, забыл его напрочь.
Сидит Данила с детишками на руках, одна думка его тревожит; сможет ли Катерина сделать так, как они с ней задумали?
Вот во дворце свадьба началась. Водогляд с красавицей Катериной за столом свадебным сидят. Царь с неё взгляд не сводит, да руку её целует, музыка играет, нечистивцы и слуги болотные пляшут так, что Чёрное болото из берегов выходит.
Скоро владыка болотный сам в пляс пустился. Катерина пузырёк с красной жидкостью вытащила, тот самый, что воеводе Баба Яга передала, содержимое его в бокал Водогляду вылила. Владыка болотный из танца вышел, за стол сел, глоток вина пригубил и тут же мгновенно уснул, положив голову на скатерть вышитую. Катерина ключик с его шеи сняла, в карман сунула и, незамеченная никем, покинула весёлое пиршество. Вошла она в комнату, где цветы в глиняных горшочках стоят и отыскала среди них один-единственный, с тремя полевыми ромашками. Затворила она двери и тут же затаилась.
Проснулся Водогляд тут же, будто беду предчувствовал; нет ключика на шее и невесты рядом нет. Понял он, что перехитрила его Катерина. Бросился владыка к двери заветной комнаты, постучался в неё робко и стал говорить слащавым голоском:
Открой, Катерина, открой суженному своему.
Из-за двери услышал он гневный голос:
Не открою, душегуб проклятый!
Владыка болотный в ярость пришёл:
Открой, говорю, по-хорошему!
Отвечает ему Катерина:
Отпусти на свободу Данилу-воеводу с детьми малыми, тогда поглядим!
Водогляд закричал пуще прежнего:
Не бывать этому, не бывать!
Тогда нет тебе пощады, нечисть болотная и жить тебе осталось совсем недолго! Вот только с ромашками управлюсь! – спокойно ответила ему Катерина.
Взмолился Водогляд: Нет, нет! Ты не сделаешь этого! Эй, нечистивцы, ко мне, сюда! – закричал он.
Примчались нечестивцы, стоят перед ним, с ноги на ногу переступают.
Владыка болотный приказ им даёт:
Как только умирать стану, берите меч и рубите пленникам головы, без жалости и сожаления!
Услышала эти слова и Катерина, заметалась в бессилье.
Видел Егорушка, дед Василий и бабка Василиса, как раздвинулись перед Данилой воды Чёрного болота, как смело шагнул он навстречу опасности, видели они и то, как спустя сутки, носился ураган над водою, сплошной пеной покрывая берег, поросший камышом.
Ох, не к добру это, не к добру! – причитала бабка Василиса.
Молчи, старая, не клич беду, злился на неё дед Василий.
Щемило у Егорушки сердечко от слов старушки, самая горькая мыслишка его мучила: «Видно, беда случилась, выручать их надобно всех»!
Вечером Егорушка вернул жизнь поселковой кузнице, выковал себе меч острый, а под утро, с зорькой алой, смело шагнул в царство владыки болотного.
Всё, что увидел он здесь, поразило его воображение; прямо на зеркальном полу в зале сидел Водогляд, окружённый своими нечестивцами и угрюмо смотрел поверх их голов. Услыхав шаги, он вышел из оцепенения, взглянул на Егорушку, недовольно и зло произнёс:
Явилось, не запылилось, чадо земное! Дружка выручать явился?!
Догадливый ты, Водогляд, а раз такой догадливый, подскажи, куда ж ты Данилу с Катериной, да с детьми малыми дел?! Где ты их держишь?!
Не понравился Водогляду тон, с каким Егорушка с ним разговаривал. Вскочил он, руку вверх поднял, слова заклинания произнёс. Появился в руке болотного царя меч острый, позолотой сверкающий. Егорушка свой меч поднял и началась между ними битва, не на жизнь, а насмерть. Вот, наконец, изловчился Егорушка, достал всё-таки до шеи Водогляда, покатилась его головушка нА пол. Но, что это?! У болотного царя новая голова выросла! С усмешкой на устах бросился Водогляд снова в бой.
Целый час уже бьются они, одолеть друг друга не могут. Нечестивцы и слуги болотные по углам разбежались, трясутся, зубами клацают; страшно им! Чем бы закончилась их битва, никто не знает, но тут неожиданно выпал меч из рук Водогляда и почувствовал он, как силы начали покидать его. Бросил владыка свой взор на дверь заветной комнаты и понял всё, побледнел он от страха; в дверях стояла Катерина с горшочком, а в горшочке том лишь две ромашки остались.
Взмолился Водогляд:
Не рви ромашки, Катарина, не рви! Возьми царство моё, владей им!
Посмотрела Катерина с ненавистью на владыку болотного и тут же вырвала из горшочка вторую ромашку. Упал Водогляд и смерть свою воочию увидел. Вырвала Катерина третью ромашку, стал гореть он синим пламенем, а потом вмиг рассеялся пеплом чёрным. Вместе с ним исчезли нечестивцы и слуги болотные. Замок на их глазах стал разрушаться и превращаться в прах.
Подбежала Катерина к Егорушке, за рукав его потянула:
Пойдём, пойдём Егорушка, скорей в темницу! Неровён час беда может случиться»
Прибежали они в темницу, Катерина детей на руки взяла, Егорушка Данилу-воеводу от цепей избавил и собрались они было на поверхность подняться, как вдруг Данила произнёс:
Погодите, друзья мои! Надобно мне ещё одно дело сделать; ступу с метлой и зеркальце волшебное с собой забрать, уж больно об этом одна старушка просила!
Царь Ярослав, в сердце своём печаль уняв, вместе со своим войском и женой на поиски сыновей отправился. Долго пришлось бы им плутать по лесу, по местам глухим и незнакомым, не повстречай они на своём пути Бабу Ягу. Она-то и привела их всех к Чёрному болоту в тот момент, когда Данила, Егорушка и Катерина с детьми на руках, выходили на свет Божий. Увидели их родные люди, той радости не было конца. Встречают их, слёзы утирают.
Бабе Яге ступа с метлой и зеркальцем были тут же возвращены. Стоит старушка, тоже слёзы радости льёт.
Царь Ярослав слово молвил:
Спасибо вам, друзья мои! Примите от нас с царицей наш низкий поклон!
Поклонился им царь-батюшка в пояс, поклонилась и царица Ярославна.
Говорит царь:
Бери, Данила, пол-царства моего, владей им!
Поклонился и Данила-воевода государю и отвечает ему:
Не один я победу ковал, царь-батюшка, ни мне и полцарством владеть, а вот просьбу мою выполни, государь, не прогневайся на меня.
Моё царское слово – закон, ответил царь Ярослав.
Разреши мне со стариками остаться, жизнь в деревушке налаживать. Да и люба мне стала Катерина, глаз не оторвать! – Он обернулся к деду Василию и к бабке ВасиЛисе. – Прошу вас отдать за меня внучку вашу, Катерину.
Обрадовались старики и тут же благословили молодых.
Царь Ярослав пригорюнился:
Слово не воробей, держать его надобно, а тем боле царю! Жаль мне только такого воеводу терять, как я без воеводы-то?!
Данила тут же указал на Егорушку: А Егорушка, чем тебе не воевода будет, царь-батюшка? И в деле он проверенный и в бою позором себя не покрыл!
Быть по-твоему, сказал царь Ярослав и обернул свой взор на Егорушку. – Воеводой быть – без мёду не жить!
Данилушка, вдруг закричала Катерина. – Посмотри вокруг! Удивительное чудо происходило на глазах у всех стоявших; воды чёрного болота превращались в голубыеголубые, вдоль берега вырастали ивы и травы зелёные, гомоном птичьим наполнялась земля, когда-то покинутая людьми и забытая; сюда возвращалась жизнь!
Хранители сказок | Сказки Шамонин-Версенев Виктор
